Убить режиссера Эдриана Лайна ? только об этом я думала в конце одного очень тяжелого дня.
День, кстати, планировался как романтический ? мы собирались спрятаться ото всех и
заниматься любовью. Знала бы я, что перед встречей мой незадачливый возлюбленный пересмотрел
фильм "9 1/2 недель"...
Знала бы я, что перед встречей мой незадачливый возлюбленный пересмотрел
фильм "9 1/2 недель"...
Все-таки день прошел не совсем зря - мы соскучились и один раз упасть друг другу в объятия
успели. Но потом мужчина с заговорщическим видом взял меня за руку и повел на кухню. Сперва
я задумчиво разглядывала холодный пол, но мы направились к холодильнику. "Кормить будет", - догадалась я. Да, он собирался меня кормить. Сидя с завязанными глазами на заботливо
подстеленном коврике, я и не предполагала, что мужчина решил не идти проторенной дорожкой -
то есть не чередовать макароны, желе, перец и молоко, как Микки Рурк, а действовать по-своему.
Хотя начал он как раз с макарон - но не с кусочка фарфаллы, как в фильме, а с длинной
безвкусной спагеттины, которую я долго втягивала в себя - и думала, как она ползет по халату, цепляя ворсинки.
(Тем, кто решится это повторить: нарезайте еду маленькими кусочками - большие куски очень
неудобно и невкусно прожевывать, особенно с закрытыми глазами.)
Потом мои зубы клацнули о большую ложку - в ней был, как я поняла чуть позже, мед. Пытаясь проглотить приторную жидкость, которой явно было слишком много, я злобно вспомнила любимую поговорку мужчины: "Большому куску рот радуется" и одну из наших первых встреч, когда он
уговаривал меня есть мед из огромной деревянной банки огромной деревянной ложкой. Я не очень
люблю мед - по крайне мере, не в таких количествах - и мужчине тогда об этом сказала. Но он
забыл. Мед тек по моей шее, во рту было омерзительно сладко, начали побаливать зубы...
Невероятным усилием воли я проглотила приторную жижу и начала стягивать повязку.
(Тем, кто решится это повторить: помогайте беспомощному партнеру, следите за тем, чтобы пища
не падала, не текла, не перемазывала. Ким Бэйсингер вряд ли было комфортно в халате,
пропитанном холодным молоком, но ее-то наверняка переодевали после каждого дубля.)
- Подожди! - взмолился мужчина. - Сейчас будет самое интересное!
Когда он хихикнул, я поняла, что жестоко ошиблась и в нем, и в этой идиотской затее, потому
что во рту у меня оказалась другая ложка - с солью. Слава Богу, что хотя бы чайная...
Я сорвала повязку и выплюнула соль на пол.
- Все, я ухожу!
(Тем, кто решится это повторить: прежде чем экспериментировать с особенными вкусами, обратите внимание на настроение любимого человека: он может именно в этот момент не хотеть ничего необычного.)
- Ну пожалуйста, я обещаю тебе, больше ничего такого не будет! Не завязывай глаза, просто
закрой и ты мне сразу все простишь.
Глаза я все же решила завязать. В губы мне тыкался кусочек чего-то непонятного. Я надкусила... Забытый с детства вкус! Забытый потому, что те пятеро врачей-аллергологов, по которым меня,
опухшую почище бывалого бомжа, таскала насмерть перепуганная мама, в один голос сказали, что клубнику мне лучше не есть никогда. И я говорила об этом этому мужчине. Но он забыл.
(Тем, кто решится это повторить: выясняйте кулинарные пристрастия и состояние здоровья своих любимых. Кто-то ненавидит абрикосы, кто-то - лимоны, а кому-то просто чего-то нельзя!)
Я содрала повязку. На меня смотрели заботливые глаза, которые становились все более
удивленными.
- Урод! - прошлепала я распухшими губами и побежала в ванную. В зеркале отражался пятнистый негроид, вид которого к продолжению романтического дня не располагал. Впрочем, и вид вполне симпатичного мужчины, который прибежал за мной следом, тоже ни к чему не располагал.
Последним, что оказалось у меня во рту в этот день, была таблетка тавегила.
(Тем, кто решится это повторить: помните, что даже если ваш любимый часто смотрит какой-то
фильм, это совсем не значит, что он хотел бы там оказаться.)
Спустя пару дней, когда отек прошел окончательно, я решила, что режиссер Лайн ни в чем не
виноват. Пусть себе живет. А вот с молодым человеком мы перестали встречаться - не потому,
что он плохо разбирается в еде, а потому, что он забыл почти все, что я ему о себе рассказывала.
