Хочу немного покаяться (букаф я ипу, но жизненно)
Теперь с тобой мы родственники по вшам,
Поговорим на эту тему по душам.
Ведь насекомые мои твоим родня,
И ты за это, блять, попляшешь у меняя-аааа!
( «Сектор газа». Альбом «Ядрена вошь» 1990 г.)
Эта веселая, матерная и весьма талантливая песня самого популярного панк-рок-фольк коллектива на просторах русскоязычной части СНГ стала частью, а вернее сказать – саундтреком, одной неприятной и немного печальной истории, случившейся со мной в середине девяностых годов прошлого века. Нович?к
Ага.
Я учился на первом курсе института. В апреле после сдачи очередного семинара мы с однокурсниками зело накушались водки с пивом. По пьяной лавке я навернулся с высоченного парапета и сломал себе левую руку – предплечье и запястье, плюс вывих. Переломы были довольно сложны. По настоянию докторов мне пришлось на полторы недели «прилечь» в стационар. Я больницы ненавижу, особенно тех лет – разруха; легион бомжей в отделениях, которые они использовали, как места обитания и кормежки; пшенная каша на машинном масле. Хорошо, что мне неместному студенту, сердобольные однокурсницы приносили покушать – супец в литровых банках, бутерброды. Спасибо им.
Ага.
Контингент в травматологии был еще тот. Ну, сами знаете – алкаши, бомжи, малолетние хулиганы. Но я не о них. Среди этой разношерстной публики я обратил особое внимание на одну импозантную даму 42 лет. Невысокая брюнетка, с большой грудью и прической «каре». Это как раз мой тип. Я когда таких вижу, начинаю трястись от желания. Но привлекла меня в ней не столько миловидность, сколько ее поведение. Странное, как для женщины практически предклимактерического периода. По отделению она ходила с портативным магнитофоном «SONY». В коридоре, в столовой, в холле-читальне она слушала музыку посредством наушников, а вот в палате врубала «соню» на полную ( в пределах разумного, конечно). А слушала она исключительно «Сектор газа». « Колхозный панк» , «Ядрена вошь», «Носки», «Вечером на лавочке». Мне кажется, слова этих песен выучило все отделение. Из-за похабных панк-рок-частушек от нее сбежали две соседки бабуси. Я представляю, чем для их слуха был хриплый голос Хоя.
Ага.
Я тогда удивлялся – отчего даму не призовут к порядку. Как мне объяснили пациенты «старожилы», Светлана А. была довольно известным парикмахером. Половина докторов больницы стриглась у нее в центральном салоне города. Ответить же на вопрос «От чего у нее такие странные музыкальные пристрастия?» мне никто из соседей по палате не смог.
Я поначалу думал, что это тонкая игра – измотать музыкой психологически соседок, вынудить их сбежать в другие палаты, а потом наслаждаться комфортным одиночеством.
Но все оказалось сложней.
Ага.
На второй день моего пребывания в больнице я обратил внимание на то, что фанатка «Сектора газа» как-то странно смотрит на меня. Обычно веселая и разговорчивая Светлана, встретив меня, замолкала и устремляла на меня печальный взор. Этот взгляд на себе я чувствовал везде – в холле у телевизора, в столовой, в физиотерапевтической.
Где-то на день четвертый она набралась храбрости и заговорила со мной. Произошло знакомство, как водится, в курилке. Слово за слово и я узнал, что она действительно мастер в центральном салоне, что лежит в травме уже больше недели, что ей скучно.
В ответ я поведал ей о своей студенческой жизни, о том, как сломал руку. Я полагал, что мое повествование о пьяном приключении студентов, в результате которого я попал в больницу, вызовет у нее смех или хотя бы улыбку. Но реакция была абсолютно противоположной. Лицо ее погрустнело, в глазах появились слезы. Она выкинула недокуренную ( шестую по счету пока мы стояли и беседовали) сигарету и отвернулась. Я опешил от реакции и робко спросил:
- Я что-то не то сказал?
Тут она резко обернулась и, улыбаясь сквозь слезы, протянула свою руку к моим кудрям , чтобы погладить их:
- Нет-нет. Все нормально. Просто что-то глаза жжет. От хлорки, наверное. Тебе, наверное, трудно жить в чужом городе, в общаге?
Я успокоил ее, что я парень пробивной – приспосабливаюсь к новым условиям легко, а главное – уже давно мечтал пожить, как сейчас самостоятельно. Тут она вновь заулыбалась, и мы пошли в отделение.
Ага.
После знакомства в курилке мы стали «не разлей вода». Вместе ходили на процедуры, вместе обедали ( она почти сразу взяла меня на довольствие), курили под ивами на улице и слушали «Сектор газа». Я в то время фанател от « U2» ( как впрочем и сейчас), а потому для моего уха Хой был как-то не очень. Однажды во время перекура я не выдержал и спросил:
- Я понимаю, когда эту группу слушают у нас в общежитии во время пьянок. Но вы… Никогда бы не подумал , что есть среди поклонников «Сектора» и такие. Вы когда на эту музыку «присели»?
Лицо Светланы закаменело, посерело. Она выключила магнитофон, встала с поваленного ствола толстой ивы и пошла прочь. А я подумал: « Опять что-то ляпнул. А может у нее с «башней» непорядок?». На полдороги моя новая знакомая вдруг остановилась и, посмотрев несколько секунд на землю ( видимо в раздумье), решила вернуться ко мне.
- Ты прости уж. Что-то нашло. Я тебе потом как-нибудь расскажу о « Секторе газа».
Я в знак согласия кивнул головой.
Ага.
Через полторы недели я уходил из больницы. Провожая меня, Светлана плакала на улице у бокового выхода из клиники. Мне тоже было ( честно, искренне говорю) покидать эту красивую женщину. За восемь-девять дней знакомства я так и не смог раскрутить ее на подробности о личной жизни. Но, тем не менее, я чувствовал, что она одинокий человек. Вынужденно одинокий человек, борющийся с состоянием одиночества всеми возможными способами. В минуты расставания Светлана вдруг спросила серьезно:
- А ты проведаешь еще меня старуху?
Я как-то сразу, автоматически ответил:
- Конечно же, приду. Вот, завтра.
Она обняла меня и потом поцеловала в лоб.
Ага.
Обещание свое я сдержал. Даже больше – я навещал ее по два раза на день. Общежитие сравнительно недалеко, да и освобождение я взял в деканате еще на неделю. Но главное – мне было интересно с ней. Помню, два дня подряд я приносил ей кефир, булки с изюмом и шербет. Теперь я почти уверен, что Светлана не ела ту гадость. Но принимала от меня продукты она со слезами на глазах.
Ага.
В общем, через три дня после выписки, вечером во время одного из посещений я не выдержал и в порыве страсти прижал ее к стволу ивы. Поверьте, она не выглядела на свои 40 лет. Красивая, миниатюрная (почти) брюнетка всю жизнь делала красивее других. Наверное, такие могут хорошо позаботится и о себе. И все же, главное было в ее природе. Я очень беспокоился – не оттолкнет ли она меня? Но она напротив обхватила мою шею и жадно впилась мне в губы. По телу пошли приятная дрожь и тепло. Вдруг она сказала «Погоди! Заметят!» и отпустила меня.
- Не сейчас. Сядь, подожди, а я схожу в отделение. Секунду.
Я плюхнулся на ствол поваленного дерева и стал смотреть на «палатку» брюк, при этом обдумывая ситуацию: « Я ж ей в сыновья гожусь! Стоит ли это делать?». Но страдания «молодого Вертера» продолжались недолго. Я рассудил про себя примерно так : « Как там говорят « Член сверстников не ищет. А потому – будь что будет». Тут из отделения выбежала Светлана.
- Все! Все нормально. Нам нужно подождать немного. Дежурный врач сейчас уйдет в хирургию, и медсестра откроет нам одну из пустых палат. Не романтично, конечно, в грязной палате… Но мы ведь не обратим внимания на такие мелочи? Правда?
С этими словами Светлана начала гладить здоровой рукой мои волосы:
- Какая у тебя шевелюра. Обязательно тебя подстригу. Теперь только у меня.
Ага.
Живописать близость с той прекрасной женщиной я не буду. Лишнее. Единственно, что скажу – ключ от пустующей палаты мы получили и неплохо провели время. После второго раза на одеялах, расстеленных на полу, мы сидели на койке и беседовали. Вдруг она потянулась к халату, и достала из него большой кожаный «лопатник». В нем были фото.
- Вот смотри – это моя семья. Бывшая семья. Это вот муж. А это … Это Сереженька – сынок.
При упоминании имени сына она откинула голову на стену и перевела взгляд на потолок.
Я встал с больничной шконки и подошел к окну, чтобы получше рассмотреть фото ее родных. Ноги мои стали ватными, в горле пересохло, когда я увидел в свете уличного фонаря лицо сына. Парень, брюнет с голубыми глазами, смотревший на меня с карточки, был точной копией меня. Аж страшно. Словно бы брат, о существовании которого никогда не знал. Я испуганно оглянулся на Светлану с немым вопросом « Как такое возможно?!». Она прочла его без труда в моих глазах и закивала утвердительно головой, как бы отвечая « Да-да. Возможно». Я вернулся на койку.
- Я сама поначалу , когда тебя первый раз увидела в коридоре, чуть сознание не потеряла. Подумалось тогда « Вот он Сереженька! Вернулся сыночек! Снова со мной».
Тут я было разинул рот, чтобы спросить почему она так говорит о сыне и муже « вернулись», «вновь со мной»? Но Светлана не дала мне этого сделать, поскольку в ее последующем монологе были ответы на все мои вопросы.
- Ты спрашивал у меня не один раз о семье. Ее нет. Нет уже более года. Муж и сын разбились на машине, когда возвращались с дачи. Муж был пьян и отдал руль сыну. Но и Сереженька тогда много выпил. На трассе они выскочили на встречную. Я тогда думала с ума сойду.
Тут я ее обнял. А она продолжала:
- Ты помнишь наше знакомство? Ты еще о пьянке, после которой руку сломал, рассказывал, а я заплакала. Мне теперь горько смотреть на пьяную молодежь. Не пей! Не пей никогда! Слышишь? Обещай. Ты для меня такая отдушина. Ты не представляешь , что я испытала , когда увидела тебя. Я не хочу терять тебя. Такое , как сегодня продолжаться вечно не может я старая. Но давай мы будем просто знакомыми. Я вроде тети твоей. Хочешь?
Я закивал головой.
- Сереженька тоже в институте учился. Да, кстати, ты у меня спрашивал - почему я слушаю «Сектор газа»? Ты не думай – я не сбрендившая от горя старуха. Просто Сереженька денно и нощно слушал Хоя и его команду. Мы противились этому. Скандалили с ним, чтобы он прекратил пугать соседей матерным ревом. Но все равно слушал и слушал. У него все концерты на кассетах. И на живом выступлении он был. А после гибели сыночка. Я как-то включила магнитофон. А там как раз « Колхозный панк». С первыми аккордами поняла: это тоже то, что осталось мне в память о Сереженьке. Постепенно «Сектор» мне начал нравиться. А как иначе – это часть молодой, рано прервавшейся жизни сына. У «Сектора» есть очень много нормальных песен. Особенно мне нравятся некоторые гитарные проигрыши между куплетами, как в « Ядреной вше».
- А я думал ты специально крутишь «Сектор газа», чтобы изгнать «выкурить» соседок и по палате, - прервал я Светлану.
Она едва улыбнулась:
- Да это параллельно получилось – слушала для сердца и они сбежали заодно. Ну, оно и к лучшему. Они своими старушечьими разговорами о смерти, о болячках сводили меня с ума.
Тут Светлана замолчала и ( блять, ажно мороз по коже, и слеза в глаз) прижалась к моей груди. Я почувствовал, как из ее глаз мне на кожу полились горячие слезы. Я прислонился лицом к ее голове и стал жадно вдыхать носом приятный аромат ее вороньих волос.
- Ты не оставишь меня? Я не смогу потерять Сереженьку во второй раз.
От слов «потерять Сереженьку во второй раз» мне стало не по себе. Но я прекоасно понимал , не смотря не молодость, состояние души женщины враз потерявшей все в этой жизни. А потому ответил « Конечно не брошу»
Ага.
Я не скажу, что был счастлив после близости с красивой, но уже в летах женщины. Но на сердце была какая-то успокоенность и благодать (так сказать что ли?). Я понимал, что дарю человеку мгновения радости, отвлекаю хоть немного от тяжких мыслей о невосполнимой утрате.
Однако эта душевная идиллия продолжалась ровно два дня. В пятницу ( кажется) у меня появился жуткий зуд в области лобка. Целый день я чесался, словно шелудивый пес, пока в конце не решился проконсультироваться у друзей из общаги мединститута. Будущие эскулапы сразу предположили, что это лобковый педикулез. Порекомендовали , тщательно изучить растительность в области лобка и промежности. И действительно – я обнаружил этих гадских насекомых. Но откуда она у меня ? Общага приличная, новая , чистая. Неужели Светлана?!?! Мозг в тот момент твердил « А кто кроме нее?! Ведь до нее у тебя близости не было месяца два, и после не ни с кем не совокуплялся. Только она могла тебя одарить мандовохами!» А сердце подсказывало « Нет! Это нелепость какая-то ! Светлана красивая, ухоженная женщина. Педикулез и она суть понятия не совместимые. Не она это сделала!» Я пребывал в тяжелом душевном смятении. В голове крутилось:
Ой, ты моя ядрена вошь, за что ты так меня грызешь?
Чтобы немного успокоить эту вшу , а я возьму да и почешу!
Ой, ты моя ядрена вошь, твоей хозяйке я устрою дебошь.
Кто подарил мне эту вшу, я ту подругу , ой, загашуууу! Хей – хей!
Поначалу я порывался пойти в больницу и устроить там разборки со Светланой. Но потом поостыл и решил просто прервать без объяснений отношения с ней. Два дня я не появлялся в больнице, несмотря на обещания быть там каждый день. На третьи сутки после обнаружения вшей, вечером меня позвали на проходную к телефону. Я взял трубку и услышал голос Светланы:
- Приветики! Ты куда пропал? С тобой все нормально? Ты не заболел?
Я бросил трубу и сказал угрожающе вахтерше-старушке, что это звонит маньячка , а потому при повторных звонках ее надо посылать подальше.
Ага.
Нас следующий после звонка день Светлана приехала в общежитие ( адрес наверное вычитала в истории болезни) и вызвала меня. Увидев ее улыбающуюся возле турникета , я взбесился « Вот наглость-то!». Я схватил ее за локоть здоровой руки и буквально выволок ее во двор общаги.
- Ты зачем приехала?
Светлана удивленно и испуганно спросила:
-Что с тобой? Чуть вторую руку не сломал? Что собственно происходит?
- Что происходит?!?!?! Что происходит ?!?!?! , - зло прорычал я и, подойдя к ней вплотную, чтобы меньше окружающих заметили мое действие, приспустил впереди спортивные штаны.
Она увидела мой начисто выбритый лобок и изобразила непонимание.
- Что это значит ? К чему эти концеры?
- А то что ты мне мандовошек подарила, блин! Не думал я…
- Я!?! Да ты в уме?! - со слезами в голосе воскликнула женщина.
Тут ( я не знаю до сих пор, что двигало мною в ту секунду) я запустил руку ей в зеленые спортивные «треники». Пальцами я нащупал колючий, день или два назад выбритый лобок. Значит, и у нее они были. Вот и доказательство. Я развернулся и пошел в общагу. На ходу бросил:
- Вы прекрасная женщина, но такого у меня не было даже с самыми последними блядями в этой сранной общаге. Не ожидал, не ожидал…
- Да ты пойми, я спрашивала у медсестер, они сказали, что в больнице полно бомжей, - Светлана шла за мной и пыталась доказать возможность нелепой случайности. – Ты ведь помнишь, мы на полу лежали на нескольких расстеленных пледах. Эта гадость могла быть на них…
Но я не хотел ничего слушать, а потому махнул рукой на нее и забежал в общагу.
Ага.
После сцены возле общаги я полгода не видел и не слышал о Светлане, хотя в душе боялся, что она будет преследовать меня, звонить. Постепенно я стал подзабывать свою больничную знакомку. И вот как-то в ноябре пошел стричься. В салоне я вновь вспомнил о Светлане. Лучше бы я той беседы парикмахерш не слышал. Мастер, которая была постарше, рассказывала своей коллеге:
- Видела вчера Светика А. Ой, как она сдала , как сдала!
- В каком смысле сдала? – спросила моя мастер.
- Нууу, она, по-моему, совсем «того». Сразу после гибели семьи она была примерно такой же, но потом собралась, пришла в себя, стала улыбаться, в общем – жить. А теперь вдруг опять что-то нашло. Видела ее вчера в головном офисе. Запустила себя. Она ведь такой «пусик» была. Разговоры какие-то непонятные, пугающие. Хотя, ее можно понять – пережить такое. Я бы и не знаю, как я , случись со мной такое. Ой, горе-горе!
Я слушал беседу, тупо глядя на носки своих «казаков». В голове заело пластинку:
Есть лучше средство серо-ртутная мазь…
Эй, пацаны, у кого есть эта мазь,
Ну, дай хоть грамм ,
Чтоб отравить эту мразь!
Не дайте грешной душе моей пропасть!
Эх, навалилась на меня напасть!
Какой же я «тупиздень». Зачем я тогда устроил скандал и порвал? Почему я, не побрив лобок и смазав его мазью, не забыл об инциденте с вшами. Ведь действительно - подцепить их мы могли одновременно на тех вонючих больничных пледах. Будь в тот момент я более рассудительным, в жизни Светланы А. все могло быть по-другому.
